Дорогие братья и сестры,
Когда изучаешь Священное Писание, нередко сталкиваешься с вот таким парадоксом: иногда те тексты этой Величайшей из Книг, которые на первый взгляд кажутся довольно простыми, представляют собой наибольшие трудности для толкователя. И к первым главам Книги Бытие это относится в полной мере. Особенно если взять историю о Сотворении Мира, часть которой мы с Вами сегодня услышали.

Числ.27, 15-23
15. И сказал Моисей Господу, говоря: 
16. да поставит Господь, Бог духов всякой плоти, над обществом сим человека, 
17. который выходил бы пред ними и который входил бы пред ними, который выводил бы их и который приводил бы их, чтобы не осталось общество Господне, как овцы, у которых нет пастыря.
18. И сказал Господь Моисею: возьми себе Иисуса, сына Навина, человека, в котором есть Дух, и возложи на него руку твою, 
19. и поставь его пред Елеазаром священником и пред всем обществом, и дай ему наставление пред глазами их, 
20. и дай ему от славы твоей, чтобы слушало его всё общество сынов Израилевых; 
21. и будет он обращаться к Елеазару священнику и спрашивать его о решении, посредством урима пред Господом; и по его слову должны выходить, и по его слову должны входить он и все сыны Израилевы с ним и всё общество.
22. И сделал Моисей, как повелел ему Господь [Бог], и взял Иисуса, и поставил его пред Елеазаром священником и пред всем обществом; 
23. и возложил на него руки свои и дал ему наставление, как говорил Господь чрез Моисея.

Дорогие братья и сестры,
В догматическом богословии нашей церкви принято говорить о том, что Священное Писание обладает Божественной ясностью. Это значит, что Писание ясно и недвусмысленно сообщает нам все, что нам необходимо знать для нашего спасения. Однако, несмотря на это, в Писании все же очень много загадочного и даже непонятного. Я имею в виду, что в Нем есть такие эпизоды, по которым можно судить о поступках людей и мотивах их действий. Но вот мотивы действий Самого Бога – Главного Действующего Лица этой Книги – для нас часто так и остаются непонятными.

Представьте себе раннее утро, когда солнце только что взошло, и прохлада ночи ещё не сменилась палящим зноем дня. Три женщины в глубокой скорби направляются к гробнице, чтобы по обычаю умастить благовониями тело Того, Кого они ещё столь недавно считали Мессией, Спасителем мира, и Кто так жестоко обманул их чаяния. Обманул, ибо назвал Себя Сыном Божиим и Христом. Ему надлежало восстановить силу Закона, покарать нечестивых, подчинить язычников и стать царём Нового Израиля. А вместо этого Он, как последний из рабов, был распят на кресте, да ещё римлянами, т.е. умер от рук тех, кого Ему надлежало победить. Да и мог ли вообще Сын Божий умереть, как обычный человек? И, вместе с солнцем, закатившемся над Голгофой в вечер пятницы, угасла вера и надежда в сердцах тех, кто до сих пор следовал за Ним. Ближайшие ученики, бросившие Учителя в Гефсиманском саду при аресте, сидят запершись в доме, и боятся показаться на улице. Остальные рассеялись кто куда и, как это часто бывало в истории и бывает по сей день, только несколько женщин идут к гробнице, дабы воздать последний долг Тому, Кого они так любили при жизни.

Сегодняшнее богослужение обращает наши помышления к самому страшному моменту евангельского повествования – страданиям и смерти Христа на Голгофе. Евангелисты немногословны. Они не уподобляются авторам кровавых боевиков или детективных романов. События ночи предательства и последующего дня намечены немногочисленными штрихами, но этого вполне достаточно. И если сосредоточиться на написанном, то перед нашим внутренним взором предстанет картина настолько кошмарная, что смотреть на неё можно только через силу.